РЫБА, ШТОРМ И СЛАДОСТИ

Тропический шторм.

Беспощадный и бескомпромиссный. Не сказать, что всегда внезапный. Полгода он идет как по расписанию. Местные индейцы даже время определяют по трем признакам: восход, закат и до или после дождя. Но бывает он набегает как начальник. Который никогда не опаздывает и не приходит рано. Он приходит ровно тогда, когда считает нужным. Мой знакомый бразилец, человек умудренный годами и большого опыта мне поведал в первую же неделю в Сан-Паулу – как только небо резко затянулось тучами, прячься. Магазин, кафе, да хоть места религиозного культа. Если ты не видел, как плывут неуклюже не пешеходы, а деревья и машины, по лужам. И вода по асфальту рекой. Бурной, горной. То лучше на это смотреть из укрытия.  

Мы сидели в Офнере. Кафе недалеко от дома, идти было еще минут десять, но на улице уже разворачивался тропический Армагеддон, когда дождь такой плотности, что снаружи в нем тяжело дышать. Офнер предлагал хороший бразильский кофе и миллион сладостей. Бригадейро, до безумия сладкие шарики. Эклеры. Шоколадки всех мыслимых форм и вкусов. Правда уже пропало электричество, и мы в полутьме из-за затянутого мглой неба неспешно попивали горячий напиток, символ футбола и карнавала. Местные оживленно обсуждали дождь. Им в принципе все равно, что обсуждать. Как всегда переполненные эмоциями, шумные и улыбчивые. Лишь на мгновение вздрагивая, когда за окном что-то сквозь водопад дождя с треском ломалось и падало. Мы же привыкли переживать внутри и делиться немногословно и по делу. 

«Там слаще трески ничего не было». Мысли унесли меня в Норвегию. Да, сейчас это богатая страна с «люксовыми проблемами». Так было не всегда. Еще 50-70 лет назад сладости давали детям по праздникам. Впрочем, это было не только в Норвегии. Почитайте про Пэппи Длинный Чулок. На тот момент в более прогрессивной и богатой Швеции было не сильно лучше. Я сижу на маленьком острове у «черта на куличках» за полярным кругом. Дома в гостях у знакомого капитана. Я, тогда еще «зумер». И Руне, предпенсионного возраста сухощавый и высокий, до безобразия спокойный и седой. Руне потягивал из большой кружки кислятину, которую они называют фильтер-кафе. Есть байка, что лет сто-двести назад они меняли свою сушенную рыбу в Бразилии на кофе. Но это байка. Рыбу, точнее треску, засоленную до деревянного состояния, покупали португальцы. Для Бакальяо. А Бразилия была колонией Португалии. Понятно откуда у португальцев кофе. А про «слаще трески», это видимо сарказм. Посолить, чтоб сладко было.  

Я сидел рядом, обхватив двумя руками большую кружку чая. Конечно, из пакетика. Культуры чая в Норвегии отродясь не было. Т. к. с Британией особо нечем было торговать, рыбы у англичан хватало. Они за нее даже с Исландией воевали. К тому же вискарь лучше чая согревает, и он дешевле был. За окном был локальный «конец света» из снега и ветра. Северная Атлантика зимой — это еще то удовольствие. Похоже на непрерывный шторм с короткими остановками на передышку. Руне уже обзвонил свой небольшой экипаж, вечером они выходили в море. За рыбой на небольшом суденышке метров 30-40, больше похожим на поплавок, чем привычные мне длинные транспорта.  

- Руне, ты видел, что за окном твориться? Вы собрались рыбу ловить?

Из окна был виден выход из бухты. Прямо за волнорезами, обозначенными маяками и прикрывавшими вход в небольшую бухту, было белое месиво из воды, пены и ветра. Нет, это не привычные из фильмов волны. Ну те – как провожают пароходы, совсем не то, что поезда, больше медленные волны не то, что рельсы в два ряда. И даже не волны из фильма Идеальный шторм, похожие на огромные годы. Это было больше похоже, что в огромной кастрюле закипело и убежало молоко.

- А когда её ловить? Видишь ли, во время шторма рыба сбивается в косяки. Её и эхолотом проще найти, и ловить удобнее. - Но разве в такой шторм вы сможете разнести снасти?
- В какой-то мере да. Но важно не ловить рыбу в шторм. А оказаться в нужном месте, когда шторм утихнет. Если ты будешь «дожидаться у моря погоды», то прийдешь последним. Последним начнешь ловить. И последним привезешь улов на фабрику. Тот, кто первый, получает лучшую ставку. - Но ведь это рискованно?
- Во-первых, мы с детства ходим в море. А оказаться банкротом – не рискованно? Мы ведь сособственники судна. Оно каждый день стоит денег. Которые мы можем только на рыбу менять. На острове, где население 400 человек с тобой, священником, полицейским, почтальоном и доктором, приезжающим на вахту каждый месяц, умереть от голода не дадут. Но ты на всю жизнь останешься неудачником. Пойдешь работать на фабрику, тебя поставят в цех с женщинами.  А коллеги рыбаки перестанут здороваться.  

Руне докурил свою «самокрутку». Сигареты с фильтром в «богатой» Норвегии считались роскошью. и потому все покупали табак и слюнявя бумагу, скручивали хрень, из которой с двух сторон торчал как солома табак. Допил кислятину из уже холодной кружки. И мы пошли. Я домой, завтра на фабрике «развешивать треску – разгонять тоску». А он на свой кораблик. Который как поплавок бело-красный, качался недалеко у причала. Спустя полчаса кораблик скрылся в «воротах бухты». Пройдя два маяка на волнорезах, нырнул в месиво из пены, снега и ветра. 

Воспоминания оборвал появившийся в кафе свет. Как шумные попугайчики, бразильцы рванули к выходу, перебивая друг друга и улыбаясь. Тропический шторм так же внезапно закончился, как и начался. На улице загорались первые звезды. Да, рыбаком я не стал. Впрочем, не жалею. Но совет Руне запомнил. Кстати, надо будет завтра сходить попробовать бакальяо. Португальское рагу из соленой трески с овощами. Наверное, выменянное на кофе. Говорят, придает смелость.